Как хорошо было вот так лежать и ничего не делать. Глаза открывать не хотелось совершенно, тело было такое тяжелое-тяжелое. Орка совершенно не волновало который час, где он и отчего ноги как будто приросли к земле. Немного поддувало справа, в воздухе висел аромат кофе. Получив нагрузку в виде запаха, свинцовые мысли стали медленно вращаться в голове зеленого великана. Спустя минут пять он предположил, что скорее всего его туша находится где-то в трактире. Еще минут через десять, его уверенность в этом была уже полной. После этого, у него почему-то появилось желание узнать, сколько времени. Мысль стала работать быстрее и уже минут через тридцать Удаб окончательно понял, что опять проштрафился.
Несмотря на сопротивление орку удалось открыть глаз. Искренние надежды на то, что он лежит где-нибудь возле очага померкли, стоило лишь сфокусировать взор. Распахнутая дверь трактира, в метре от него, являла морозный ясный день.
Удабу стало стыдно. Пусть он не все помнил, что происходило вчера, однако, простую истину, что если он засыпает вдалеке от огня, то явно что-то вечером или ночью натворил, он понимал. Встав, орк обнаружил на ногах стулья. Избавившись от них, для чего ему понадобилось минут пять потоптаться, он вышел во двор и обтерся снегом. Голове лучше не стало, ноги более надежно за землю держать не стали, однако общее самочувствие несколько улучшилось. Попытавшись что-то сказать, зеленый великан понял, что его глотка пока может извергать только сипение. Решив оставить разговор со вставшим уже Эпилептоидом на более позднее время, орк вернулся в залу, виновато помахал рукой дварфу и дойдя до своего належенного места пристроился спать.
